Переменная звезда - Страница 52

– Джоэль, кажется, ты собирался избавить меня от какого-то небольшого непонимания на твой счет.

Ох, да.

– Ну… – Мы встретились взглядом, и мои губы сами проговорили: – Это не недопонимание. Я солгал, Зог. Не насчет почвенного земледелия – но что касается моего богатого опыта в гидропонике, то, по большей части, это натуральное козье дерьмо. Нет, через двадцать лет я буду хоть куда, когда все мы начнем заниматься этим делом в больших масштабах на нашей новой родине. Но прямо сейчас вам понадобятся короткие слова и долгое терпение.

Зог понимающе кивнул.

– А почему ты солгал?

– Для меня это был единственный способ получить место на борту "Шеффилда". А мне очень нужно было сюда попасть.

Я ждал этого момента не один день. Зог снова кивнул – и все.

– Мы приступим к твоему обучению гидропонике завтра. А сейчас идите со мной.

И он устроил нам продолжительную экскурсию по гидропонной палубе.

Она в самом деле была чудом, райским садом, какого никогда не видели ни на одной планете. Все было устроено так, что местная освещенность любого отдельно взятого квадратного метра могла колебаться от нулевой до такой, какая бывает в полночь в Багдаде. Точно так же регулировались влажность, приток воздуха, содержание в нем кислорода и углекислого газа и еще какие-то факторы – какие точно, я забыл. Растения, способные выдерживать круглосуточное освещение и любой другой цикл, могли спокойно жить-поживать, не нарушая дремоту других растений, предпочитавших старомодный световой цикл. Та растительность, которой нравились различные условия нашей будущей планеты обитания, уже наслаждалась этими условиями, а насчет всех прочих – оставалось надеяться, что за время полета их удастся акклиматизировать.

Поскольку коз было не так много, дежурным мясом на борту "Шеффилда", кроме курятины, была не козлятина, а крольчатина – мясо нежирное, на вкус мягче козлятины, и готовить его легче. (На одной крольчатине не продержишься, в ней недостаточно витаминов А и С, но мы и не старались питаться только крольчатиной.) Кролики и сами в еде не слишком разборчивы, они готовы лопать чуть подсоленную люцерну, а на верхней и нижней фермах эта кормовая трава произрастала в изобилии. Каждая крольчиха и ее потомство занимали около квадратного метра "жилой площади", но клетки можно было ставить одну над другой. Прибавим к этому по двенадцать метров площади посева люцерны на каждую кроличью клетку – и получим примерно по сто пятьдесят килограммов бескостного мяса на гектар в день.

То, что оставалось после разделки, вместе с каждодневными объедками из столовой, скармливалось курам. Курам тоже нужен темный вонючий сарай, как и козам. Но туда можно спокойно войти, а в награду ты получаешь четыре, а то и побольше яиц на каждого колониста в неделю, а еще – жареную курятину.

И наконец, еще была рыба – последняя остановка во время экскурсии. Рыба, выведенная на Марсе, с точки зрения содержания белка – такая же питательная, как курятина, а в плане ухода с ней хлопот еще меньше, чем с курами. Пока мы шли к рыбьим садкам от курятника, Зог рассказал нам с Кэти, что одним из немногих видов генетической инженерии, когда-либо одобренных Пророками, была попытка вывести курицу, которая бы исправно несла по яйцу в день – Святым нравились яйца.

– В принципе селекционерам, трудившимся под эгидой Церкви, сопутствовали успехи, – сказал Зог, – но, к несчастью, мяса у этих кур было слишком мало. Если пожелаете воспринять этот пример как образное выражение, характеризующее общий подход Истинной Церкви к науке, то это будет весьма близко к моему личному мнению.

– Господи, – проговорила Кэти, – какое пятно дерьма на истории.

– Средние века были похуже, – вздохнул Зог.

– Может быть – но ведь мы теперь могли бы обрести бессмертие! Могли бы победить рак. Могли бы иметь всеобщую телепатию.

Она говорила очень сердито.

– Что да, то да. Но только у однояйцевых близнецов, да и то – менее чем у четырех процентов из них, и к тому же мы не имеем ни капли понятия о том, как это у них получается и почему у них получается, а у всех остальных – нет.

– Верно. Остаются нераскрытые тайны.

– Это возмутительно.

Похоже, она была искренне расстроена. Я решил отвлечь ее и рассказать анекдот.

– Позвольте, – предложил я, – поделиться с вами моей любимой тайной. Вы мне напомнили о ней секунду назад, Зог, и она связана с тем, о чем говоришь ты, Кэти. В каком-то смысле по крайней мере.

Она промолчала.

– Рассказывай, Джоэль, – сказал Зог.

– Я наткнулся на эту историю в одной книжке. Как раз перед самым началом Запрета натальная медицина достигла таких успехов, что порой врачам удавалось спасти детей, родившихся настолько раньше срока, что у них даже не был развит сосательный рефлекс. И вот теперь, когда наконец все Пророки ведут службы в преисподней, мы можем делать это снова: спасать младенцев, у которых, пользуясь образным выражением Зога, слишком мало мяса.

– Каким образом? – спросила Кэти. – Бедняжек кормят насильно?

Зог покачал головой.

– Так они никогда не научатся есть.

– Нет, их обучают сосать, – сказал я.

Кэти нахмурилась.

– Но как? Если кто-то слишком глуп для того, чтобы понять, что питаться приятно, то чем же его можно стимулировать?

Я улыбнулся.

– Музыкой.

Морщинки на лбу Кэти разгладились.

– О, это мне нравится.

– Стимулируют ритмом? – осведомился Зог.

– Можно было бы предположить, что ритмом, но это не так, – сказал я. – Мелодией. Малютки стараются изо всех сил, чтобы добиться повторения полюбившейся мелодии. Вот с какой силой запечатлена любовь к музыке в мозгу человека. Она провоцирует инстинкт самосохранения.